Примерное время на чтение статьи: 6 минуты

Варвара Петровна взяла свой навороченный бинокль Фалькон, который остался от мужа охотника, и села на свою любимую облезлую табуретку возле окна. Сын несколько раз пытался выкинуть эту табуретку, но она была первая, что они с мужем купили и принесли в эту квартиру. Сын любил мать, он сделал ей хороший ремонт, но пока ремонт шел и мать жила в его доме, она умудрилась переругаться с невесткой, внуками и соседями по коттеджному поселку. Больше она к ним в гости не ездила, и невестка с внуками тоже не приезжала.

Петровну это нисколько не волновало, ей нравился ее командно-наблюдательный пункт, ему она отдавала все свое свободное от остальных домашних дел время. Она жила в старой пятиэтажке, а напротив стояли новые двадцатиэтажные дома, в них было очень много окон и очень мало штор, странная привычка у молодежи. Старый участковый очень часто обращался к ней за помощью, она видела участников драки или тех, кто ночью обворовывал или угонял машины.

Все номера машин были у нее зафиксированы, память на лица феноменальная, да и местных гопников она знала почти всех. А новый участковый был хамом, он брал дань с мигрантов, и они чувствовали себя хозяевами жизни. Видела, как приходит участковый и они что-то суют ему в карман. На день рождения сын подарил ей видеокамеру с большой дальностью и высоким разрешением, он знал для чего, но подумал, пусть старушка развлекается лишь бы ни с кем не ругалась.

У нее уже было несколько компрометирующих участкового видео, она начала собирать компромат, когда случайно увидела, как мигранты доставали из сумок какие-то детали, это было очень похоже на оружие или на взрывное устройство, а мигранты были очень похожи на террористов. Она собралась завтра идти в полицию, все компрометирующие видео она сбросила себе на ватсап, сын ее давно этому научил.

Варвара Петровна осматривала окна, за ними была жизнь, и она была разной, в одних квартирах бурлила, в других было все тухленько, ни драк, ни разборок. Окна мигрантов были темные, да и в других пока ничего не происходило. На улице тоже было пусто, но времени было еще мало, вся суета начиналась после восьми вечера. Варвара решила поужинать, она очень любила простую еду: картошку, селедку, огурчики, сало и т.д., эта привычка осталась от мужа. Картошечка уже доваривалась, когда она посмотрела на улицу и увидела, что в квартире мигрантов зажглось окно.

Ее заинтересовала суета в квартире, она схватила бинокль и села на трон, так она называла свою табуретку. Один гастарбайтер закрывал окно газетой, а остальные что-то доставали из большой клетчатой сумки. Она обалдела от увиденного, из сумки достали ребенка, девочку от полутора до двух лет. Она спала, наверное, накачали снотворным. Варвара обалдело смотрела в окно, потом позвонила в местное отделение полиции, но там было постоянно занято.

Она выключила печку, достала из тайника обрез мужа, ружье она продала после его смерти и отчиталась перед органами, а про обрез никто не знал. Варвара на халат надела теплую куртку, обула угги, спрятала обрез под пуховик и выскочила из дома. Варвара позвонила бывшему участковому, его выпроводили на пенсию и вкратце обрисовала обстановку, он сказал ей оставаться дома, а сам позвонит своему другу, командиру местного СОБРА. Варвара выслушала и рванула через дорогу к дому.

Этаж был четвертый, но Варвара не стала дожидаться лифта. Она прыгала через три ступеньки, откуда только силы взялись? Добежала до двери и остановилась, а что дальше? Мысли роились, их там целая гопка, а она одна, она и девочке не поможет, и сама влипнет. Что же делать? Остановился лифт и вышли парень с девушкой, Варвара спросила, в какой квартире они живут и попросила помощи. Она зашла с ними в квартиру, сняла пуховик и угги, одела тапки и засунула обрез сзади, за пояс халата.  Глянула на испуганную молодежь и сказала:

— Да, я бабушка Бэтмен, сейчас пойду Джокера мочить. Я сейчас позвоню в квартиру напротив, попрошу помощи, скажу, что трубу рвануло. У них там маленькая девочка, подыграйте мне. Если начнут шмалять, дверь на замок и вызывайте полицию.

— Это не дочка какого-то большого начальника, которую все ищут? По всем каналам трубят! Вот гады! Идите, мы поможем.

Варвара пошла к двери и позвонила, но за дверью была тишина, она посмотрела в скважину, света не было. Она начала стучать и говорить, что они ее топят и она сейчас будет ломать дверь. Варвара осмелела и начала стучать в дверь, но ей никто не открывал. Что делать дальше она не знала. Вдруг раздался звон стекла, потом крики, потом открылась дверь и прямо на нее начали выскакивать бандиты, но она выхватила обрез и закричала:

— Стоять! Все на пол, руки за голову, сейчас отстрелю ваши вонючие причиндалы, чтобы себе подобных не плодили, фашисты поганые.

  И она стрельнула, поверх их голов. Раздался грохот, кто-то закричал, кто-то ее оттаскивал и отбирал обрез. Она уже плохо разбиралась в происходящем. В себя ее привел голос Василича, старого участкового:

— Петровна, ты нам чуть всю операцию не сорвала. Мы специально засели выше и ниже этажом, чтобы бандиты не разбежались. Собровцы проникли в квартиру через окна, это был сигнал к началу операции. А тут ты с берданкой и откуда только вылупилась?

— Девочка, где, спасатели? С ребенком все нормально?

— Да, они ее в дальней комнате в раздвижной диван положили, ребята нашли. Спасибо тебе, Варвара. Без тебя мы бы долго ребенка искали.

— Участкового взяли? Двурушник несчастный, из-за таких и нет доверия полиции.

— Да, уже дает показания. Очень помогли твои видео, которые ты мне на ватсап сбросила, папарацци ты опасная. Когда же ты уже угомонишься?

— Никогда, чем я еще буду заниматься? Никто меня не любит, да и я к людям не очень хорошо отношусь. Через окно столько гадостей человеческих увидела, просто ужас. Бывают с виду нормальные люди, в костюме от Армани, в галстуке. А дома жену и детей бьют, унижают, оскорбляют, а тем идти некуда, бояться, терпят. И извращенцы, и изверги, в общем вся мерзость человеческая видна, как на ладони.

А я может смогу помочь кому-нибудь. Хочу девочке помочь из этого же дома, во втором подъезде живет. Я узнавала у сплетниц на лавочке, взяли из детского дома, чтобы пособие получать и измываются над ней. Я все видела, видео есть, только кто мне отдаст? Своим внукам не нужна, может хоть эту отогрею, да и сама душой отогреюсь.

— Ладно, Варвара. Пошли домой, обсудим. Нравишься ты мне своей бесшабашностью, я ведь тоже один. Пенсия у меня хорошая, может и отдадут девчонку. А окно, оно должно согревать, пропускать солнечные лучи, показывать небо с облаками и птичек, а не проблемы и гадости человеческие. Окно твое я закрашу оранжевой краской, и красиво, и весело.

Они засмеялись и вместе пошли домой, чтобы помогать друг другу и всем, кому нужна будет их помощь. Сложно принять человека с его нестандартными поступками, но, если получиться, это большая радость и счастье. Они это понимали и чувствовали, что очень нужны друг другу.

Подписывайтесь на социальные сети: