Примерное время на чтение статьи: 5 минуты

Батя был проблемным человеком, сказывалась война, голод в детском возрасте, болезни. Но лечиться он не хотел и иногда был немного неадекватным, и мы все удивлялись, как у него это получается, ведь он сам от этого страдает, но он никого никогда не слушал. Он мог ехать с работы усталым, уснуть в автобусе и проехать три круга, лишних 2 часа. Пока водитель не высадит. Он действительно везде спал и всегда ел. Он с вечера собирался на работу, и мы с братом смотрели на его манипуляции с батоном. Он разрезал его напополам, мазал обе стороны батона маслом, потом горчицей, укладывал соленые огурцы, сало и все, что имелось в холодильнике и это называлось заморить червячка.

Он работал в Портовом флоте, сутки через трое, их там неплохо кормили, но сказывалось голодное военное детство. Утром все убегали на работу, все ездили на разных автобусах, по утрам на остановке всегда была толкотня. Батя убегал первым. Я, зная его характерные привычки, всегда искала его на лавочке, кругом шум, много народа, а он спокойно спит, с мощным храпом. В это утро все было, как всегда. Я увидела его и зная его характер, он очень не любил, когда нарушают его сон, решила подойти со стороны, не заметно. Подошли сразу два автобуса и народ ринулся на штурм. Я потихоньку постучала его по плечу и спросила:

-Гражданин, это не ваш автобус?

Он вскочил, кепка упала, он ее поднял и побежал в автобус, всех расталкивая.

Вечером, за ужином, я спросила:

-Папа, а ты не опоздал сегодня на автобус?

-Нет, какая-то баба разбудила, если бы не она, проспал бы…

Я рассказала маме, и мы очень долго смеялись, хотя уже ничему не удивлялись.

Он привозил из деревни огурцы соленые, помидоры или картофель и продавал их на остановке. Естественно, засыпал и добрые люди его обворовывали. Но он опять никого не слушал. Покричит на всю улицу и опять идет торговать.

Он все терял, забывал и ему страшно было давать или дарить ценные вещи. Дочь отдала ему свой мобильник, кнопочный, «Нокиа». Кнопки были большие, телефон крепкий, мы повесили его ему на шею, и он был очень этому рад. Однажды мне позвонила мама и рассказала очередную историю. Отец пришел с улицы и на шее телефона не было. Она спросила, где телефон? Отец очень испугался, потом расстроился и стал сбивчиво рассказывать:

-Я шел домой, ко мне подбежал мужик и попросил срочно позвонить. Я ему дал, он перекинул его другому мужику, тот еще другому, и они убежали. Я его не догнал.   И заплакал…

-Мне его внучка подарила, а они украли.

И вдруг зазвонил телефон, тихо так, далеко. Мама пошла в комнату и нашла его в диване, за подушкой.

-Вот ты сказочник, дедушка Римус, это же надо на ходу такое сочинить…

Кто знал отца, тот не спрашивает у меня, как я все сочиняю, придумываю и пишу. Есть в кого! Я всегда ему говорила, что если буду писать, то обязательно напишу о нем юмористические истории, там многотомник точно получиться, на томов десять.

Он только смеялся и накидывал мне темы, и про это напиши, и про то, и про гнездо осиное в деревне. Ему нравился любой «хайп», любое внимание, даже самое незначительное, лишь бы поржали.

Про осиное гнездо история была следующая… Мы, с тогда еще не бывшим, Эдуардом, приехали в деревню к бате. На второй день отец нашел под крышей гаража осиное гнездо. Позвал Эдуарда, и они решили атаковать ос.

-Я палкой сбиваю его на землю, а ты поджигаешь, и мы убегаем в дом.

Отец приготовил палку, дымарь, просмоленную тряпку и спички. И приготовился сам: надел футболку выше пупа, ниже не налазила, трико с вытянутыми коленками, которое пытался натянуть на живот, перчатки и маску пчеловода на голову. Мы с дочей отошли подальше, зная, что хоть все их планы и оборачиваются контрпланами, весело будет обязательно. Отец подбежал и стукнул по гнезду, забыв подкурить и усыпить бдительность ос. Эдик, как попало поджег тряпку, бросил и побежал в дом. Отец рванул за ним, на ногах у него были «кирзачи», ему было тяжело бежать.

Осы жалили его в живот, он взвизгивал и бежал. Эдуард заскочил в дом и закрыл дверь на крючок, отец подергал дверь и потом побежал за дом. Осы долго роились возле дома и потом куда-то улетели. Я не знаю можно ли назвать смехом то, что с нами происходило, но мы долго не могли остановиться, до икоты. Мы долго стучали в дом, чтобы Эдуард открыл дверь, трусость – это его конек. Отцу мы долго замазывали живот зеленкой и вытаскивали осиные жала. После аварии он наконец-то продал свой грузовик и прятался в деревне, чтобы не платить за ремонт иномарки, которую помял, когда уснул за рулем. Купил Муравей, засыпал за рулем и уезжал в кювет. В общем тот-еще гонщик Спиди.

Хорошо, что все хорошо заканчивалось. В деревенском домике всегда был приют бомжей. Люди, которые по известным причинам потеряли дом, семью и работу, в основном алкоголики и горькие пьяницы, жили у отца. Коммуна «Все пропьем гармонь оставим», как все их называли. Они делали вид, что помогали ему наводить порядок в доме и огороде. Отец помогал им восстанавливать документы, получать пенсии, писал во все инстанции. Бомжики, которые восстанавливали статус гражданина РФ, тут-же уходили от него, находили себе местных женщин или другое жилье. Уж очень кипучий и неугомонный был у отца характер.

И когда они уходили, что-нибудь обязательно прихватывали с собой, отец потом бегал по деревне и искал их. Иногда удавалось забрать, но в основном нет. Вот такая благодарность за всю суету, кров и еду. Вот такие они клошары и хобо местного пошиба, никакой благодарности. Мне только однажды было жаль одного парня, который по глупости попался на мелкой краже, сел, вышел и приехал в деревню. Жил, естественно, у отца и помогал ему во всем. Не был не хамом, не наглецом. Его разыскали родственники, сестра с семьей и мать жили в Германии.

Они на адрес отца прислали ему деньги, попросили помочь с билетами и отправить его в Германию, там его встретят. Отец помог, чем мог. Но на кармане у парня еще оставались деньги и на автовокзале в Уссурийске его обокрали местные шныри, забрали документы, билеты, в общем все. Он пропил остатки денег и умер, от сердечного приступа. Такая вот история. Естественно, приезжая в деревню после смерти мамочки, у отца мы не останавливались, там просто невозможно было находиться, полный ужас и кромешный ад. Поначалу мы пытались мыть и убирать, но на это уходило уйма времени и через час все становилось еще хуже. Ему просто нравилось так жить и по-другому жить он просто не хотел.

                                       Продолжение следует…

Подписывайтесь на социальные сети: